Надев черный мундир с дубовыми листиками штандартенфюрера на квадратных петлицах, Штирлиц, позавтракав, вышел из дома. Сев за руль, он хлопнул открывающейся назад передней дверкой и повернул ключ зажигания. 55-сильный шестицилиндровый нижнеклапанный двигатель с рабочим объемом 2229 куб. см завелся лишь с третьей попытки – конструкторы машины в мирном 1935 году не могли даже предположить, в бак их детища будут заливать искусственный бензин, производимый из каменного угля.
Именно тогда, в тридцать пятом, главный конструктор «мерседесов» доктор Ганс Нибель решил усовершенствовать двигатель модели Mercedes-Benz 170v и полностью изменить ходовую часть машины. Вскоре была создана Х-образная рама с двумя поперечными полуэллиптическими рессорами независимой передней подвески и цилиндрическими пружинами задней. Что же касается двигателя, то Нибель, оставив прежний диаметр цилиндров 72,5 мм, уменьшил ход поршня со 100 до 90 мм, а количество цилиндров увеличил с четырех до шести, доведя рабочий объём до 2229 куб.см. Уменьшение хода поршня позволило с 3200 до 3500 увеличить число оборотов, а изменение формы поршня сократило объем камеры сгорания, в результате чего степень сжатия не только не снизилась, а наоборот повысилась с 6 до 7,25 единиц. Все это вместе привело к росту мощности до тех самых 55 л.с.
Шеф Штирлица бригаденфюрер Вальтер Шелленберг как-то раз рассказывал историю о том, как в мае того же тридцать пятого года главный дизайнер «Мерседеса» Герман Аренс, перекупленный в свое время у «Хорьха», и шеф мерседесовской гоночной команды Альфред Нойбауэр встретили в Монако на Гран-при отца и сына Бугатти. Все они обожали вкусно поесть и продолжили встречу в ресторане. Узнав о кризисе дизайна нового «Мерседеса», Этторе Бугатти предложил сыну помочь господам из Штутгарта, и Жан Бугатти тут же на ресторанной салфетке набросал эскиз будущего седана. «Действительно, – подумал тогда Штирлиц, – форма форточек бессквознячной вентиляции очень уж напоминают творческий почерк Бугатти-младшего».
Новый Mercedes-Benz 230 был представлен на Берлинском автосалоне в феврале 1939 года. Машина первоначально предполагалась только на экспорт, и Штирлицу, бывшему тогда еще штурмбанфюрером, приходилось ездить на «Адлере» модели «Стандарт». Но грянула новая мировая война, и всё, что предполагалось на экспорт, пришлось пустить на внутренний рынок. Именно тогда Штирлицу и удалось приобрести этот замечательный автомобиль, и вот уже пять лет он наслаждался ездой на одном из лучших образцов автомобильной промышленности ставшего для него за много лет родным Германского Рейха.
Штирлиц отпустил педаль, и сухое однодисковое сцепление Comet-Mecano соединило двигатель с четырехскоростной коробкой передач. Машина плавно тронулась с места, и Штирлиц, не спеша, поехал на Инвалиденштрассе, к музею природоведения. Ехал он медленно, кружа по улицам, перепроверяя на всякий случай, нет ли за ним хвоста. Расположенное очень низко сиденье водителя и толстые передние стойки кузова сильно ограничивали обзор.
Mercedes 230 с кузовом типа пулльман-лимузин, стоивший 6725 рейхсмарок, в отличие от своего собрата Mercedes-Benz 540 К, не пользовался успехом ни у кинозвезд, ни у спортсменов, ни у крупных функционеров НСДАП. 230-й стал автомобилем для среднего германского обывателя, хорошо сконструированный и добротно сработанный. Именно на таком автомобиле и должен был ездить инженер с химического народного предприятия имени Роберта Лея господин Бользен.
Характерное для всех «Мерседесов» той поры рулевое колесо с четырьмя спицами и фирменным знаком на кнопке звукового сигнала приятно ласкало ладони. Стрелка спидометра, проградуированного до 160 км/ч и расположенного на щитке, окантованном планками из полированной древесины, застыла на отметке «4» – цифры от «2» до «16» обозначали десятки километров.
И тут Штирлиц, машинально посмотрев в зеркальце, удивленно присвистнул: тот «вандерер», что пристроился за ним на Фридрихштрассе, продолжал неотступно идти следом. «Ничего страшного, – успокаивал себя штандартенфюрер, – это обыкновенная паранойя. У разведчиков такое бывает. Вот окончится война, напишу Шелленбергу рапорт об отставке и махну на Волгу. Давненько я там не рыбачил. А может, сдают нервы? Тоже, между прочим, резонное объяснение. Надо проверить». Как это проверить, он знал еще с детства: «Когда кажется, креститься надо», – любил говаривать его дед.
Удерживая руль левой рукой, правою Штирлиц сложил щепоть и размашисто начал себя крестить, коснувшись сперва «мертвой головы» на своей фуражке, затем пряжки ремня с надписью «Meine Ehre heisst Treue», заменяющей эсэсовцам общеармейский девиз «Gott mit Uns». И тут он замялся, соображая в какую сторону следует ему креститься: с левого плеча на правое, как католику Штирлицу, или с правого на левое, как православному Исаеву. В конце концов, он перекрестил себя по-армянски и тут же снова взглянул в зеркальце – черный «вандерер» не отставал.
«Значит, это не паранойя», – подумал Штирлиц и решительным движением руки включил овердрайв. Скрипнув синхронизатором, включилась четвертая повышающая передача, и черный 230-й Мерседес на 118-километровой максимальной скорости понесся к Александерплац, потом повернул к Бергштрассе, мимо кладбища, вывернул на Ветераненштрассе. Там Штирлиц оглянулся и понял, что хвост отстал. Штирлиц сделал еще один контрольный круг и затормозил около своего любимого ресторанчика «Грубый Готлиб». Истошно завизжали колодочные тормоза, и автомобиль, вильнув напоследок покатым задом багажника, остановился у входа в пивную. Вдоволь нахлебавшись баварского пива, по пути домой Штирлиц остановил машину у озера. Он не видел в темноте озера, но знал, что оно начинается там, за этими соснами. Он любил приезжать сюда летом, когда густой смоляной воздух был расчерчен желтыми стволами деревьев и белыми солнечными лучами, пробившимися сквозь игольчатые могучие кроны. Он тогда уходил в чащу, ложился в высокую траву и лежал недвижно часами. Но сегодня Штирлиц был не настолько пьян, чтобы часами недвижно лежать на траве. Да и уходить вглубь чащи, ввиду наступившей темноты, не было теперь никакой необходимости. Поэтому, постояв с минуту у дерева, глядя вверх, на крупные звезды, которые издевательски подмигивали ему сквозь верхушки сосен, Штирлиц застегнул штаны и, сделав пешком небольшой круг, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, сел в машину. Выдвинув красный флажок с лампочкой из левой центральной стойки, он проинформировал едущих по дороге о намерении повернуть налево, и неожиданно для всех повернув направо, поехал домой в Бабельсберг.
Есть писатели, создающие миры. По Средиземью Дж.Р.Толкина или по городу Ершалаиму из "Мастера и Маргариты" можно путешествовать, не боясь провалиться в какую-нибудь дырку в сюжете или наступить на явный ляп. Все увязано, все аккуратно уложено в канву сюжета.
Юлиана Семенова с такими писателями сравнивать нельзя. В своих произведениях он никогда не гнался за . В самом знаменитом романе Ю.Семенова "Семнадцать мгновений весны" знатоки и фанаты находят большое количество "ляпов". Специалисты же, изучающие нацистский период в истории Германии, не придираются к мелочам, а бьют по крупным целям и обнаруживают в культовой книге груды небывальщины. По их словам, описанные Ю.Семеновым приключения Штирлица могли бы свободно произойти на Лубянке в Москве, но никак ни на Принц Альбрехт штрассе в Берлине. Не та культура, не то воспитание, не те привычки. Да и структура двух, казалось бы, схожих карательных органов существенно различалась. Так что Штирлица можно рассматривать одновременно и как "кривое зеркало Третьего Рейха ", и как "кривое зеркало Лубянки".
О том, что Ю.Семенов к историческим реалиям относился без особого пиетета, свидетельствует даже марка автомобиля, в который он усадил своего героя.
Штирлиц открыл ворота, сел за руль и включил зажигание. Усиленный мотор его "Хорьха" заурчал ровно и мощно. "Поехали, машинка", - подумал он по-русски и включил радио. Передавали легкую музыку. Во время налетов обычно передавали веселые песенки.
Итак, Макс Отто фон-Штирлиц по воле Ю.Семенова по просторам романа разъезжает на автомобиле "Хорьх-853".
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу! Роскошный представительский автомобиль был для него явно "чужими санями". Звание штандартенфюрера СС соответствовало всего-навсего армейскому полковнику, а на "Хорьхе-853" ездили нацистские начальники более высокого ранга. Потому этот автомобиль стал даже своеобразной легендой, о которой будет рассказана ниже.
Но сначала о человеке, который дал этой легенде свое имя. Об Августе Хорьхе (August Horch) (1868 -1951) ,
В свое время я работал в коллективе, где одним из моих коллег был человек по фамилии Ойхер. Из-за не вполне благозвучной для русского уха фамилии, над ним все беззлобно подшучивали. Хотя, как он сам говорил, фамилия эта была немецкого происхождения и в оригинали писалась как "Horcher", что в вольном переводе означает "слухач". Таким образом, фамилия этого коллеги была одного корня с фамилией знаменитого автопромышленника. "Хорьх" по-немецки означает "слушать".
А.Хорьх родился в семье кузнеца в небольшом городке Винненден (Winnenden) неподалеку от Штутгарта. Закончив школу в тринадцать лет, он три года помогал отцу. И, кстати, в отцовской кузнице, Август построил свое первое транспортное средство, велосипед. В двадцатилетнем возрасте юноша поступил в техникум в маленьком городке Миттвайда (Mittweida) в Саксонии и через три года стал дипломированным инженером. С 1891 по 1896 год он работал инженером в Лейпциге и на верфях в Ростоке.
В 1896 году А.Хорьх увидел впервые автомобиль К.Бенца и влюбился в только-только нарождающийся вид транспорта. Не долго думая, он написал К.Бенцу письмо с просьбой о приеме на работу, и уже с 1896 года трудился на автозаводе в Мангейме. В 1899 году он стал директором этого завода, но решил начать собственное автомобильное производство. В 1899 году открывается предприятие "Horch & Cо Motorwagenwerke A.G." в Кельне. В 1900 году из ворот этого предприятия выходит первый автомобиль Хорьха. На нем стоял двухцилиндровый бензиновый мотор мощностью 4-5 л.с.
А в 1902 году А.Хорьх переносит свой завод на восток Германии, в Саксонию, в городок Цвиккау. Производство автомобилей в Цвиккау оказалось успешным. Качество автомобилей "Хорьх" успешно конкурировало с качеством известных уже на рынке автомобилей "Бенц" и "Мерседес" конструкторов К.Бенца и Г.Даймлера.
Завод "Хорьх" был акционерным обществом. Стремление А.Хорьха интенсивно совершенствовать автомобили вошло в конфликт с желанием акционеров вкладывать больше денег в развитие производства, чтобы получать прибыль от продажи уже зарекомендовавших себя автомобилей. Судя по всему, А.Хорьх был человеком горячим и хладнокровно "разрулить" возникший конфликт не смог. Поссорившись с советом директоров предприятия, А.Хорьх в 1909 году решил основать новую компанию и ушел из созданной им фирмы. Потеряв при этом не только хорошее место работы и жирный кусок бонусов, но не имея даже права распоряжаться собственным именем. Право использовать название автомобилей "Хорьх" осталось за заводом в Цвиккау.
«Надев черный мундир с дубовыми листьями штандартенфюрера на квадратных петлицах, Штирлиц, позавтракав, вышел из дома. Сев за руль, он хлопнул открывающейся назад передней дверкой и повернул ключ зажигания. 55-сильный шестицилиндровый нижнеклапанный двигатель с рабочим объемом 2229 куб. см завелся лишь с третьей попытки – конструкторы машины в мирном 1935 году не могли даже предположить, что в бак их детища будут заливать искусственный бензин, производимый из каменного угля.»
Именно тогда, в тридцать пятом, главный конструктор «мерседесов» доктор Ганс Нибель решил усовершенствовать двигатель модели Mercedes-Benz 170v и полностью изменить ходовую часть машины. Вскоре была создана Х-образная рама с двумя поперечными полуэллиптическими рессорами независимой передней подвески и цилиндрическими пружинами задней. Что же касается двигателя, то Нибель, оставив прежний диаметр цилиндров 72,5 мм, уменьшил ход поршня со 100 до 90 мм, а количество цилиндров увеличил с четырех до шести, доведя рабочий объём до 2229 куб.см. Уменьшение хода поршня позволило с 3200 до 3500 увеличить число оборотов, а изменение формы поршня сократило объем камеры сгорания, в результате чего степень сжатия не только не снизилась, а наоборот повысилась с 6 до 7,25 единиц. Все это вместе привело к росту мощности до тех самых 55 л.с.
Новый Mercedes-Benz 230 был представлен на Берлинском автосалоне в феврале 1939 года. Машина первоначально предполагалась только на экспорт, и Штирлицу, бывшему тогда еще штурмбанфюрером, приходилось ездить на «Адлере» модели «Стандарт». Но грянула новая мировая война, и всё, что предполагалось на экспорт, пришлось пустить на внутренний рынок. Именно тогда Штирлицу и удалось приобрести этот замечательный автомобиль, и вот уже пять лет он наслаждался ездой на одном из лучших образцов автомобильной промышленности ставшего для него за много лет родным Германского Рейха.
«Штирлиц отпустил педаль, и сухое однодисковое сцепление Comet-Mecano соединило двигатель с четырехскоростной коробкой передач. Машина плавно тронулась с места, и Штирлиц, не спеша, поехал на Инвалиденштрассе, к музею природоведения. Ехал он медленно, кружа по улицам, перепроверяя на всякий случай, нет ли за ним хвоста. Расположенное очень низко сиденье водителя и толстые передние стойки кузова сильно ограничивали обзор.»
Mercedes 230 с кузовом типа пулльман-лимузин, стоивший 6725 рейхсмарок, в отличие от своего собрата Mercedes-Benz 540 К, не пользовался успехом ни у кинозвезд, ни у спортсменов, ни у крупных функционеров НСДАП. 230-й стал автомобилем для среднего германского обывателя, хорошо сконструированный и добротно сработанный. Именно на таком автомобиле и должен был ездить инженер с химического народного предприятия имени Роберта Лея господин Бользен.
«И тут Штирлиц, машинально посмотрев в зеркальце, удивленно присвистнул: тот «вандерер», что пристроился за ним на Фридрихштрассе, продолжал неотступно идти следом. «Ничего страшного, – успокаивал себя штандартенфюрер, – это обыкновенная паранойя. У разведчиков такое бывает. Вот окончится война, напишу Шелленбергу рапорт об отставке и махну на Волгу. Давненько я там не рыбачил. А может, сдают нервы? Тоже, между прочим, резонное объяснение. Надо проверить». Как это проверить, он знал еще с детства: «Когда кажется, креститься надо», – любил говаривать его дед.»
«Значит, это не паранойя», – подумал Штирлиц и решительным движением руки включил овердрайв. Скрипнув синхронизатором, включилась четвертая повышающая передача, и черный 230-й Мерседес на 118-километровой максимальной скорости понесся к Александерплац, потом повернул к Бергштрассе, мимо кладбища, вывернул на Ветераненштрассе. Там Штирлиц оглянулся и понял, что хвост отстал. Штирлиц сделал еще один контрольный круг и затормозил около своего любимого ресторанчика «Грубый Готлиб». Истошно завизжали колодочные тормоза, и автомобиль, вильнув напоследок покатым задом багажника, остановился у входа в пивную. Вдоволь нахлебавшись баварского пива, по пути домой Штирлиц остановил машину у озера. Он не видел в темноте озера, но знал, что оно начинается там, за этими соснами. Он любил приезжать сюда летом, когда густой смоляной воздух был расчерчен желтыми стволами деревьев и белыми солнечными лучами, пробившимися сквозь игольчатые могучие кроны. Он тогда уходил в чащу, ложился в высокую траву и лежал недвижно часами. Но сегодня Штирлиц был не настолько пьян, чтобы часами недвижно лежать на траве. Да и уходить вглубь чащи, ввиду наступившей темноты, не было теперь никакой необходимости. Поэтому, постояв с минуту у дерева, глядя вверх, на крупные звезды, которые издевательски подмигивали ему сквозь верхушки сосен, Штирлиц сделав пешком небольшой круг, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, сел в машину. Выдвинув красный флажок с лампочкой из левой центральной стойки, он проинформировал едущих по дороге о намерении повернуть налево, и неожиданно для всех повернув направо, поехал домой в Бабельсберг.»
— Где вы научились так водить машину, Штирлиц? —
спросил как-то Мюллер.
— В ДОСААФ, — ответил Штирлиц и подумал: «А не
сболтнул ли я чего-нибудь лишнего?»
В романе Юлиана Семёнова штандартенфюрер Макс О́тто фон Штирлиц перемещается на шикарном Хорьхе. Если даже перечитаете весь роман — не найдете упоминания о том, на какой конкретно модели Хорьха он ездил.
Отрывок из романа: " Штирлиц открыл ворота, сел за руль и включил зажигание. Усиленный мотор его "Хорьха" заурчал ровно и мощно. "Поехали, машинка", — подумал он по-русски и включил радио. Передавали легкую музыку. Во время налетов обычно передавали веселые песенки."
Еще отрывок: "Штирлиц резко нажал на педаль акселератора — "хорьх" резко взял с места. Штирлиц понесся к Александерплац..."
В любом случае — Хорьх по-определению был элитарной маркой. И для штандартенфюрера (по нашему, примерно, полковника) был слишком крут. Видимо, у Юлиана Семенова были основания для такой неточности.
У известного московского коллекционера Александра Ломакова удалось найти "Хорьх-853" . Но его машина была нарасхват (снималось много других фильмов), а Лиознова собиралась снимать целых 12 серий, да и с началом съемок, как всегда, задержались. Поэтому получить Хорьх не удалось.
Так бы выглядела машина Штирлица, если бы удалось договорится с Ломаковым.
(кадр из фильма "Здравствуйте, я ваша тетя")
Возможные варианты:
Машина Штирлица в фильме
В фильме "17 мгновений весны" Штирлиц ездит на черном Мерседесе. Не договорившись по Хорьху — закупили трофейный Mercedes МВ-230 1938 года. C ним тоже была история. Машину отправили для съемок в Берлин — а там выяснилось, что у нее пробита головка блока и сниматься этот автомобиль никак не может.
Стали искать такой же в Берлине и... нашли, арендовали у немецкого коллекционера. Но арендованную машину не возьмешь с собой везде, а съемки планировались не только в Берлине.
Для съемок в Риге искали такой же в Риге и... нашли. Правда, он чуть-чуть отличался оптикой.
А основную машину все это время чинили, и поездить в кадре Тихонову на ней не удалось. Ее использовали в Москве для комбинированных съемок и теперь она стоит в музее Мосфильма — хотя она то как раз почти и не снималась.
Кадр из 9-ой серии:
Кадр из 10-ой серии:
В фильме Штирлиц ездил на Мерседес МВ-230 w143
Для старшего офицера эСДэ эта машина была слишком проста. Mercedes-230 был обычным автомобилем среднего класса в довоенной Германии. Четырех-дверный, передние двери открывались вперед. Спидометр проградуирован до 160 км\ч.
В 1936 году на шасси типа "200" был установлен двигатель 2,3 литра. Коробка передач — 4-скоростная. Машина получила индекс 230.
Двигатель мощностью 55 л.с., вес около 1,5 т. Максимальная скорость 120 км\ч.
Всего выпускалось 9 типов кузовов, включая версию для ралли.
Трофейных 230-ых Мерседесов было много в послевоенных Москве и Ленинграде. Но с запчастями становилось все хуже (выпускать их перестали еще 1943 году), и в пятидесятых годах в СССР приобрести такой экземпляр можно было сравнительно дешево. По крайней мере — дешевле, чем новый Москвич.
В 1971 году (когда начали снимать фильм) найти Мерседес подходящей эпохи было уже сложнее, но именно 230-ый был доступнее всего. Видимо, поэтому, на нем остановили свой выбор.
Кадры из фильма: